Христианские новости и новости религий со всего мира.
27.02.2008 0:47:07
Мнение : Наталья Василевич. "БЕЛОРУССКОЕ" ПОСЛУШАНИЕ
Возвращаться к теме белорусского прихода (это значит, во-первых, прихода в честь Всех святых земли Белорусской, а во-вторых, прихода с белорусским языком богослужения), членом приходского совета которого я не являюсь уже с 2004 г., мне приходится вновь и вновь – тема для белорусов актуальная, но очень мифологизированная. Многие уверены: раз церковь русская, то там молятся по-русски. Другие кивают в сторону католиков обоих обрядов – там с белорусским богослужением дело давно выведено на самый высокий уровень.
Третьи обращаются к украинскому опыту, который, к сожалению, печален. Четвёртые вообще в таких темах предпочитают флудить, вспоминая Муравьёва-вешателя, политку "западно-руссизма", современные церковные награды сомнительным персонажам, "попов на мерседесах" и дальнейший ассоциативный ряд.
Но эти мифы исходят, так сказать, от "людей с той стороны". Иногда же приходиться сталкиваться с мифами другого рода – оправдательного, которые призваны найти аргументы для несуществования белорусского прихода и употребления белорусского языка богослужения. Для примера приведу высказывание на приходском форуме некого священника, имя которого вряд ли имеет значение, т.к. он просто озвучивает довольно распространенную позицию: "Хотели в Минске создать белорусскоязычный приход - не нашлось прихожан. Настоятель вынужден был вернуться к церковно-славянскому. Силами подвижников, несмотря на насмешки, при поддержке настоятелей и владыки Филарета, ведутся богослужения на белорусском языке в нашем и в Петропавловском приходах, произносятся воскресные и праздничные проповеди в Свято-Духовом кафедральном соборе. Работы - непочатый край. Кое-кто трудится, а большинство "радетелей" только говорят красиво да по костёлам ошиваются".
Единственной правдой в этом сообщении о белорусскоязычном приходе является только утверждение, что идея белорусскоязычного прихода была и что от этой идеи отказались. Идея прихода возникла ещё в то время, когда власти не закрыли Белорусский гуманитарный лицей, и в наличии было очень ограниченное количество переводов православного богослужения на белорусский язык, поэтому частично приходилось использовать служебники, изданные Белорусской Автокефальной Православной Церковью. А использовать их уже стало где – в Петропавловском соборе раз в месяц в качестве дополнительной ранней литургии в субботу совершалась литургия на белорусском языке.
Конечно, не обошлось без скандалов, но масштабного характера выступления ревнителей церковно-славянского языка не носили. "Голосовали" ногами, но все равно значительного уменьшения прихожан в Петропавловском соборе Минска не произошло. В свою очередь, радетели белорусского языка голосовали, в основном, языком, а не ногами – массово народ на богослужения не пошел, и это притом, что после литургии был обычай исполнять святую песнь, с которой начинаются или которой заканчиваются многие культурные и политические мероприятия, вдохновляющие на борьбу за свободу Беларуси, - "Магутны Божа".
Людей, заинтересованных в возникновении такого прихода, было достаточно – актуально и потенциально это были члены довольно многочисленного братства Святых Виленских мучеников, которым и принадлежала инициатива многих действий в отношении, как у нас говорят, "беларушчыны", церковного возрождения в белорусском духе. За это они сподобились обвинений в "автокефализме", и как справедливо замечает цитируемый мной отец N., "насмешек". В принципе, сам приходской совет и состоял, главным образом, из членов этого братства и приближенных. Настоятелем прихода первоначально был прот. Георгий Латушка, настоятель Петропавловского собора и духовный попечитель Братства. Потенциально в Белорусской Православной Церкви Московского патриархата было достаточно для одного небольшого белорусскоязычного городского прихода людей. Конечно, приводится резонный аргумент: посмотрите, как мало народу посещают литургию на белорусском языке в Петропавловском соборе. На этот аргумент не менее резонно я, как пару лет не пропускавшая буквально ни одной литургии на белорусском языке, могу сказать, что ранняя (начало 7-30 или 6-30) субботняя литургия не может являтся здесь мерилом, сравнивать с ней начинающуюся в обычное время воскресную литургию некорректно.
Изменение "стратегии" прихода произошло по доселе неизвестным мне причинам, когда в 2003 г. был поставлен новый настоятель и изменен состав приходского совета – белорусскоязычные прихожане разбавились представителями казачества. У нового настоятеля – священника Александра Веремейчика - на тот момент уже была довольно большая и слаженная община, для которой вопрос белорусскоязычного богослужения был совершенно не актуален. Таким образом, причины для изменения "стратегии" понятны, непонятно, почему от идеи белорусскоязычного прихода отказалось церковное руководство, которое и передало приход из рук одной общины в руки другой. Конечно, если бы я была этим самым церковным руководством, то мне бы тоже вряд ли бы показалась хорошей идея локализации в одном приходе белорусскоязычного народа, который у нас часто ассоциируется с оппозицией и часто не без оснований. Но воздержусь от гипотетических предположений и вернусь к реальности.
С другой стороны, в Петропавловском соборе употребление белорусского языка в богослужении было расширено: например, белорусская литургия из ежемесячной стала еженедельной. Но, таким образом, Петропавловский собор стал единственным местом, где белорусскость получила реальный "литургический" статус в рамках структур Московского патриархата в Беларуси. В принципе, в свое время я боялась, что такая судьба постигнет несостоявшийшся белорусскоязычный приход – белорусскость будет локализирована и загнана в резервацию. Однако это делается, не знаю, сознательно ли, другими способами. Например, известны случаи, когда отдельные священники пытались получить от высших церковных властей разрешение на совершение по желанию прихожан крещения и венчания на белорусском языке, и сталкивались с ответом – таковых отправлять во всё тот же Петропавловский собор. Известны и случаи, когда священникам не давали возможности говорить проповеди на родном языке, притом, что в том же самом Петропавловском храме подобное "белорусское" послушание уже кто-то нёс.
Но больше всего меня возмущает фраза, которая часто адресуется "радетелям" белорусского языка – "кто-то работает, а кто-то в костел ходит", с вариантами - "что-то ни разу вас не видел(а) на белорусской литургии в Петропавловском соборе". Если честно признаться, сама была научена так отвечать людям, подымающим этот больной вопрос. Но мой вариант всегда "осолялся" ещё и аргументами качества перевода, и вообще рассуждениями о древних и современных языках. Всё-таки несколько абсурдно обвинять в отсутствии полноценного служения на белорусском языке тех людей, для которых вопрос языка становится одной из причин выбора другой конфессии в нашей многоконфессиональной стране. Конечно, им опять же выставляется двойной "коронный" аргумент – "если человек действительно ищет Бога, а не удволетворения своих патриотических потребностей, церковно-славянский язык для него не должен стать помехой на пути, а если не так – то пусть себе и идёт, хоть в костел, хоть к кришнаитам" - и "если человек действительно верит, то он может и потрудиться, и церковно-славянский язык выучить". В итоге из этого коронного аргумента можно сделать вывод не о нашем отношении к церковно-славянскому языку, который мы любим всей душой, а о нашем отношении к людям. Людьми мы пренебрегаем. Правда, есть приятные исключения. В Витебской епархии совершается служба даже для цыган, с чтениями на цыганском языке.
Конечно, ещё одна проблема – качество перевода. В перспективе белорусского языка нет ничего нового: утверждения о принципиальной невозможности адекватного перевода, утверждения о необходимости существования особого сакрального языка, утверждения, касающиеся именно белорусского языка, – повторение, вслед за белорусским президентом, мнения, что это язык, на котором нельзя высказать высокой мысли. Но та же самая практика показывает, что можно служить и при наличии почти никуда негодных переводов. Конечно, я не призываю к профанации. Работа должна вестись на соответствующем богословском и научном уровне, и это дело не одного дня. Но в таком случае совсем абсурдным выглядит аргумент, что "всё понятно" и "перевод не нужен", иначе в работу библейской комисии можно было бы пригласить тех, кому "всё понятно", чтобы они работу ускорили.
Какие из всего этого можно сделать выводы, кроме того, что "опять Бурбалка чем-то недовольна" и "снова Портал-Кредо" занимается антицерковной деятельностью? Во-первых, очевидно, что вопрос о белорусскоязычном богослужении выходит далеко за рамки "сугубо церковного" вопроса. Благодаря этому, во-вторых, он зависит от общественных настроений и государственной политики, а не только от внутрицерковной ситуации. В-третьих, вопрос этот сложный и мифологизированный, очень часто, решая его, мы сталкиваемся, скорее, с проблемами в своем сознании, чем с реальными проблемами. А реальность такова: белорусскоязчыное богослужение существует; переводы богослужения ведутся, и никому ими заниматься запретить невозможно; почва для возникновения белорусских приходов есть. А остальное – вопрос времени
Возвращаться к теме белорусского прихода (это значит, во-первых, прихода в честь Всех святых земли Белорусской, а во-вторых, прихода с белорусским языком богослужения), членом приходского совета которого я не являюсь уже с 2004 г., мне приходится вновь и вновь – тема для белорусов актуальная, но очень мифологизированная. Многие уверены: раз церковь русская, то там молятся по-русски. Другие кивают в сторону католиков обоих обрядов – там с белорусским богослужением дело давно выведено на самый высокий уровень.