Христианский публицист Влад Кусакин, специально для мегапортала invictory.org. Больше материалов читайте на kusakin.squarespace.com
Что я говорил? В статье "Новый "христианский" маркетинг" я предполагал, что должна начаться серия гомосексуальных разоблачений всевозможных христианских певцов и артистов, как маркетинговый ход их продюсеров для раскрутки их творчества.
И вот, пожалуйста, знакомьтесь – Рэй Больц, открытый гомосексуалист, певец и христианин. Рекламная статья про “мучавшегося всю жизнь из за боязни перед христианскими фундаменталистами” Больца, в Нью-Йорк Таймс, наполнена не только обычной слюнявой пропагандой, но также содержит и прямую ссылку на его сайт, туры по либеральным церквам, которые он уже проводил, имя его продюсеров и другую полезную информацию для тех, кто захочет пригласить “жертву фундаменталистов” на концерт.
Заработало!
Не теряйте времени братья и сестры! Занимайте очередь у редакции газеты Нью-Йорк Таймс или у входа в офис CNN. Статья написана по шаблону, практически совпадающему со сценарием мексиканской мыльной оперы (видимо для такого же уровня потребления).
Сравните. В мексиканском сериале, Хосе приходит в дом к своей возлюбленной, а она, стоя возле открытого окна, вся в слезах, признается другому в любви (или я с индийской мыльной оперой перепутал?). Хосе стреляет в него из пистолета, она выбрасывается из открытого окна, а сам Хосе принимает яд. Что-то похожее, на полном серьезе, предлагает нам Самуэль Фридман (Samuel G. Freedman), автор статьи в Нью-Йорк Таймс.
Вот, в целом, пересказ статьи:
Жил да был христианский певец. Пел грустные песни. Жена один раз спросила: “Что с тобой происходит?”. На что Больц ответил: “Если я тебе скажу, то ты меня разлюбишь”, - и не сказал (рыдания автора статьи). Жена ему ответила: чтобы она не услышала, все равно не разлюбит (рыдания автора переходят в истерические всхлипы). Он все равно не сказал, что с ним происходит, но продолжал петь песни еще грустнее.
Далее следует, что у Больца хороший дом и четверо детей (автор громко сморкается в платок и им же вытирает слезы). Потом автор описывает как одним пред рождественским семейным ужином, сын Больца Филл обратился к папе с тем же вопросом: “Что с тобой папа?” На что Больц не выдержал и ответил: “Я гей, сынок”. В этом месте автор снова заливается слезами, а отплакавшись, ведает нам о том, как семья встала, поцеловала папу и сказала, что мы тебя все равно будем поддерживать во всех твоих начинаниях. Папа обрадовался и переехал жить к своему другу.
Не думайте, что я сильно прикалываюсь с переводом. Ничуть. Почитайте сами [здесь]
Мне хочется спросить Самуила Фридмана, на каких идиотов рассчитана эта статья? Это же 1257-я серия одного и того же сериала надуманной, оторванной от реальности сопливой оперы.
Где описание борьбы Больца с этим грехом? В какой реабилитационный центр он обращался? Какого служителя просил помочь? С какими реабилитированными гомосексуалистами общался? В чем он сам видит, как христианин, корни этой проблемы?
Кроме “страха перед христианскими фундаменталистами” и придуманными второпях “угрозами” в его адрес, мистер Больц ничего из “своей борьбы” автору статьи не поведал.
Попробую предположить, как на самом деле было дело. Больц безусловно страдал от сексуального притяжения к своему полу. Но вместо анализа корней проблемы, обращения за помощью к служителям и реабилитированным мужчинам, он выбрал шаг за шагом сдаваться этому греху. Началось все с фантазий, потом помогли фильмы, Интернет и журналы, затем, наверно, был и первый контакт. И так далее и тому подобное. Или мистер Фридман хочет, чтобы мы поверили в то, что Больц, сообщив семье, что он гомосексуалист и тут же переехав жить к своему другу, не имел до этого никаких связей?
Грех, который лежит у двери, обязательно шаг за шагом завладеет человеком, если человек не будет господствовать над ним… Да и остается в очередной раз удивится как, такая вроде бы профессиональная газета как Нью-Йорк Таймс, печатает у себя подобные сопливые мыльные оперы? Ну, хотите вы попиарить гомосексуализм – ну придумайте что-нибудь по глубже, по доказательные как-нибудь, а то опять все одно и тоже. Скучно, господа.
