В конце июля министр обороны РФ Анатолий Сердюков сделал заявление, что институт воинских и флотских священников будет вводиться в российских вооруженных силах в три этапа. По его словам, на первом этапе — до конца 2009 года — военные священники должны появиться в воинских соединениях, находящихся за пределами России, - сообщает Христианский Мегапортал invictory.org со ссылкой на "Протестант". Газета «Протестант» попросила прокомментировать предстоящую реформу главу Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерея Димитрия Смирнова. Батюшка сделал много для того, чтобы в российской армии было духовенство, но по сценарию уважаемой Русской Православной церкви.
Отец Димитрий, как вы восприняли заявление министра обороны о введении института военных священников?
Для меня это не было такой большой новостью, потому что между принятием решения и официальным объявлением прошло какое-то время. Помимо удовлетворения нам еще предстоит большая напряженная работа.
Сколько лет вы работали над тем, чтобы сегодня введение института военных священников стало возможным?
Десять лет. Это важный проект, потому что охватывает большое количество людей и для государства играет серьезную роль.
Что потребовалось, чтобы сегодня это стало возможным?
Мы ведь практически и создали институт военного духовенства, просто в России он существовал до сего дня на общественных началах. Поэтому нужно было придать ему законную форму с точки зрения формального юридического права.
Вы имеете в виду, что договора, которые вы предварительно заключили с родами войск, воинскими подразделениями, и были той самой подготовкой...
Безусловно. У нас уже есть кадровые военные священники, которые давно трудятся в армии. Мы исследовали весь мировой опыт военного капелланства: в Америке, в Великобритании, в Германии, во Франции. Изучали, конечно, и наше российское наследие военного духовенства.
Вы сказали, что уже есть штатные капелланы. Где и сколько?
Штатных еще нет, есть кадровые — это священники, которые посвятили свою жизнь такому служению. Много священников из бывших офицеров. Есть и такие, кто воспринимает армию, как родную стихию. В боевых операциях батюшки не участвуют, не стреляют, это принципиально. В военных учениях — другое дело.
Готов ли к введению института военных капелланов ваш отдел?
У нас разработана документация, мы понимаем идеологию этого служения, мы знаем, как хорошо было бы взаимодействовать с органами государства и армейского управления. Сейчас занимаемся тем, что упаковываем, так сказать, это в юридические формулировки, чтобы представить военным и священноначалию Церкви.
В каком количестве военных капелланов нуждается российская армия?
Думаю, около тысячи человек.
Вы готовы предоставить эту тысячу?
Не сразу. На сегодняшний день в армии трудится около двух тысяч священников, но это приходские батюшки, которые наведываются к служивым в свободное от приходской деятельности время. А когда капеллан будет целиком посвящен служению военным, то, думаю, тысячи священников будет достаточно. Ну и потом, армия наша сокращается все-таки.
Министр обороны РФ Анатолий Сердюков сказал, что введение военных капелланов будет проводиться в три этапа. И на первом этапе капелланы появятся на 102-й военной российской базе в Армении, 201-й военной базе в Таджикистане, а также в соединениях и бригадах на территории Южной Осетии, Абхазии, в Севастополе и в Киргизии. Есть ли у вас кандидатуры на эти позиции?
Некоторые там уже служат.
А что значит в три этапа? Что будет на втором и на третьем этапах?
Мы будем постепенно встраивать военных капелланов в армейскую систему.
Капелланы будут назначаться или выбираться?
На самом деле это одно и то же. Конечно, их будут не солдаты выбирать и не население, отбор будет производить Управление военного духовенства. В армию должны идти лучшие из лучших. Это очень сложная работа.
А что это за орган такой — Управление военного духовенства?
Каждая структура создана по принципу единоначалия. Управление военного духовенства будет обыкновенной пирамидальной структурой, как в любой армии, на фирме или в банке. Есть президент, есть вице-президенты, есть начальники управлений, есть начальники отделов.
Кто туда будет входить?
Духовенство, которое будет состоять на государственной службе в Министерстве обороны.
Значит ли это, что военные священники и Управление военного духовенства будут подчиняться только министру обороны?
Министру обороны и священноначалию своей религиозной организации, потому что капелланы будут не только православными, но из числа мусульман, буддистов, иудеев.
Каковы пропорции?
По числу приверженцев церкви. В нашей армии служат 83% православных, 13% мусульман, 3% буддистов и 1% — евреев.
И по какому принципу будет набираться, например, количество еврейских капелланов?
Чем больше евреев в армии, тем большим будет число капелланов-раввинов.
Вы сказали, что капелланы будут подчиняться как Министерству обороны, так и священноначалию. А кому больше?
По структурной линии — Министерству обороны, а по духовной, в которую армия не вмешивается, — священноначалию своей церкви.
Каким образом священники разных конфессий будут общаться на территории воинских частей?
Да очень просто: «Привет, парень!» Тот отвечает: «Здорово!» Обнялись, пообщались, пошли чайку попили с пряниками.
То есть военные священники будут служить на территории части, и у них там будет свое помещение?
Мы стремимся к тому, чтобы в каждой части построить храм либо молитвенное помещение, которое может быть приспособлено под храм, как во всех европейских странах.
Священники будут получать оплату за свой труд из госбюджета?
Разумеется.
Я помню, что в течение ряда лет, пока решался вопрос о введении военных священников в российскую армию, шли дискуссии: будут ли военные священники носить погоны…
Вопрос решился — не будут. А потом, мы и не хотели носить никаких погон. Зачем нам это надо? Нам и в рясах хорошо и удобно.
Каким образом вы работаете с представителями других традиционных церквей России по введению института военного капелланства?
Будет создан координационный совет внутри Управления военного духовенства, где и будут представлены все традиционные религии.
А как вы планируете окормлять протестантов?
А у нас протестанты в армии не служат.
Мы же с вами знаем, что служат.
Нет, я ни не встречал за десять лет в армии ни одного протестанта.
Что же вы раньше не сказали мне, что не встречали. Я бы вас отвезла в те воинские части, где служат евангельские христиане…
Ну хорошо. Мы им будем во всем помогать.
А если им понадобится пастор, священник той церкви, к которой они принадлежат?
Безусловно, мы будем стараться обеспечитьим общение со священником их церкви. Мы также поможем им, предоставив свои структуры. Для католиков, лютеран, наших младших братьев — баптистов мы с удовольствием предоставим и связь, и транспорт, и найдем ближайшего из их общины пастора, который смог бы с ними либо общаться по «скайпу», либо сам приехать, провести богослужение в воскресный день, поговорить о Слове Божием, помолиться.
Солдат сможет с пастором по «скайпу» в армии поговорить?
Ну да, а что?
Какой же «скайп» в русской армии? В американской я еще встречала, а в российской, честно говоря, ни разу. Или доступ к «скайпу» вы тоже будете обеспечивать?
Мы так планируем. Если попадется какой-то военнослужащий, который принадлежит не к традиционной религии, мы ему по-христиански будем помогать. А что ж тут такого? Если, конечно, это не сайентолог, не иеговист, — «крокодилам» мы помогать никогда не будем.
Возможны ли случаи прозелитизма со стороны служителей православной церкви по отношению к «братьям вашим меньшим» протестантам?
Прозелитизма не будет. У нас таких программ нет. Но есть процесс. В России сотни тысяч православных евреев, тысячи крещеных башкир, еще миллионы татар принимают крещение, независимо ни от чего. У меня работал священник, а брат его — мулла. Так что это процесс естественный. Если православного человека спросить: «Кто-нибудь из православных обращал вас в веру?», он скажет: «Нет! Я просто читал книжки, ходил по улицам, глядя на храмы, и стал православным». Специальных программ по прозелитизму у нас не будет, но двери наших храмов будут открыты для всех. Если будут проводиться лекции для православных военных, их смогут посетить все военнослужащие.
Спасибо за честный ответ. Вы сказали, что изучили мировой опыт капелланского служения. Будет ли этот опыт учитываться при введении капелланства в России?
Ну разумеется. Допустим, в польской армии существует несколько религиозных общин. Самые большие — это католики и православные. Возглавляет управление военного духовенства в Польше католик, потому что католичество — наибольшая религиозная община в стране. Среди его помощников есть и православные, и протестанты. По такому же принципу и мы собираемся делать. Главой военного духовенства, до тех пор, пока Россия — православная страна, будет православный человек.
А кто будет назначать этого главу?
Министр обороны, а утверждать — президент страны. Кандидатуры будет предлагать святейший Патриарх.
Учтете ли вы опыт американской армии?
Американские капелланы являются армейскими офицерами, поэтому там все немного по-другому.
Чем будет отличаться служение военных капелланов в современной России от служения капелланов в царской армии?
Новыми реалиями, а так, в принципе, те же задачи. Каждый военнослужащий по Конституции имеет право исповедовать свою религию, поэтому он должен получать окормление от своей церкви. Нас беспокоит общий уровень нравственности. Надо на него тоже влиять. Если какая-то часть военнослужащих в подразделении верующие, то это положительно повлияет на весь коллектив — будет меньше нарушений дисциплины, улучшатся взаимоотношения между военнослужащими. Потом окормление раненых. Их ведь нужно причащать, исповедовать. И, конечно, когда военнослужащий отходит в мир иной, от священника потребуется совершение соответствующего обряда.
А не будет ли пересекаться служение военных священников и военных психологов?
Нет, скорее идти рядом. У психологов свои методики, они обращаются к душе. А капеллан — к духу, это другая, высшая сфера.
Какие вы сделали выводы, много лет сотрудничая с армией?
Отрицательные стороны в вооруженных силах такие же, как и во всем обществе, только их гораздо меньше. Самое тяжелое, что происходит в армии, — это суицид. Когда армию ругают, это несправедливо, потому что если взять любой контингент или сословие, если угодно, то увидим, что в армии, несмотря ни на что, нравственная ситуация лучше. Положительного в армии немало: народ Родине служит, — это ведь самое высокое служение.
Но можно по-разному Родине служить…
Разумеется, но армейский человек готов «положить душу свою за други своя». Выше этой доблести нет. Мне нравится, как служат дворники: они наводят чистоту, сметают плевки с асфальта. Вот как вижу дворника, прямо душа радуется. Но дворнику ничто не угрожает, а в армии постоянно всякие происшествия и прочие опасные вещи случаются.
Почему введение военных священников стало возможным именно сейчас? Потому что президент другой? Патриарх новый? Или есть и другие причины?
У нашего государства много задач, поэтому раньше до института военных священников никак не доходили руки. Кроме того, сама армия не была готова к этому. Наша работа началась еще в 1992 году, за это время армейский народ попривык к священникам. И наконец, сейчас проводится реформирование армии, что является самым удобным моментом. Если теперь не решить этот вопрос даже юридически, то потом будет намного сложнее.
Как вы относитесь к многочисленным высказываниям о том, что институт военных священников позволит государству еще больше срастись с РПЦ?
Высказывания ненавистников Христа мне известны. Сильно не переживаю по этому поводу, потому что от начала и до конца это неправда. Никто ни с кем не сращивается. Мы живем в одной стране, нет никакой нужды в сращении. Есть мой президент, куда мне с ним еще сращиваться? Это говорят люди, которые просто ненавидят церковь, они сочиняют небылицы, чтобы пугать себе подобных.
А как насчет введения капелланов в тюрьмы?
Подвижки и в этом вопросе есть. Думаю, вскоре появится и институт тюремных священников. У нас практически все тюрьмы окормляются священниками, на это просто нужно выделить средства, взять их в штат и разработать документацию.
То есть на это потребуется года два-три?
Думаю, что гораздо меньше.
А сколько будет стоить введение военного капелланства в российской армии?
Не знаю, в бухгалтерии я не силен. Сколько дадут, за все будем благодарны.
Отец Димитрий, вы десять лет боролись за введение института военных священников в российской армии и, в конце концов, победили. Вы довольны собой?
Удовлетворение есть, но если бы это случилось пять лет назад, оно было бы большим. Почти во всем мире есть каппеланство, а в России не было. Крещение Руси тоже с армии началось — с дружины князя Владимира.
Каким будет ваш следующий проект?
Да этого до конца жизни хватит. Ведь нужно еще систему наладить, чтобы она работала как часы. Это кропотливый труд.
Есть ли кандидатуры на пост главы военного духовенства?
Думаю, у Патриарха есть идеи по этому поводу. Я не могу говорить, чтобы ни на что не повлиять. Но, конечно, прикидки есть.
А можем ли мы вас увидеть на этом посту?
Уверенным быть нельзя, но это возможно. Было бы идеально, чтобы первым лицом был кто-то другой, хотя я буду продолжать этим заниматься. Пока проходят консультации.
А потом Патриарх скажет: «Вы заварили кашу, отец Димитрий, вы и расхлебывайте»...
Если говорить о «каше», то роль святейшего патриарха Кирилла очень серьезна в этом процессе. Думаю, что она основная. Не я заварил, я только выполнял послушание…
