Христианские новости и новости религий со всего мира.
06.01.2016 0:06:17
Без Троицы нет христианства
От редакции: Предлагаем Вашему вниманию серию статей, написанных специально для “Христианского мегаполиса” д-ром Владимиром Харламовым, преподавателем программы “Доктор религиоведения” в Drew University (США).
Один из интересных фактов состоит в том, что когда мы задумываемся о Боге, в Которого верим, Троица — далеко не первое, что приходит нам на ум. Когда мы слышали последнюю проповедь, которая касалась бы тринитарного понимания Бога? Честно говоря, я не помню. Более того, я не могу вспомнить и первой проповеди на данную тему!
Пока я не пошел учиться в семинарию, доктрина о Троице была для меня не больше, чем таинство божественной реальности, о котором надо знать, в которое следует верить, но о котором слишком ломать голову не стоит, а то “голова сломается”. В этом есть определенная истина. Хотя, в то же время, тринитарное понимание Бога в христианстве является той основополагающей истиной, которая не только отличает христианского Бога от любого другого богословского или философского подхода к пониманию божественного существа, но и является основным камнем преткновения в группе так называемых монотеистических религий, к которым, помимо христианства, принадлежат иудаизм и ислам.
Христианам, знакомым с еврейской Библией (или Ветхим Заветом), и тем, кто читал Коран, несложно заметить некоторые сходства, когда речь заходит о том, кто есть Бог, но, как только дискуссия заходит о Троице, все точки соприкосновения между христианам, иудеями и мусульманами мгновенно исчезают. Все заканчивается тем, что “это конечно интересно —послушать дискурс о Троице, но это не тот Бог в Которого мы веруем”.
Когда дело касается самих христиан, картина ненамного оптимистичнее. Да, Святая Троица — это Бог, в которого мы веруем, но в это надо верить, это нельзя объяснить. В этом тоже есть определенная истина. Однако, трудно убедить кого-то верить в то, что нельзя объяснить или, по крайней мере, попытаться объяснить. Понимание Троицы является камнем преткновения к принятию христианства для многих образованных людей.
С другой стороны, если Троицу нельзя объяснить, то почему мы исповедуем эту доктрину? Если Троица является невыразимым понятием, то каким образом тогда христианская мысль пришла к заключению, что реальность христианского Бога троична? Плюс ко всему, термин «Троица» не употребляется в Библии вообще. Неужели, христиане придумали Троицу?
Я абсолютно не претендую на исчерпывающее объяснение Троицы в серии коротких очерков. Не пытаюсь я раскрыть и минимальное понимание Троицы. Моя цель — постараться побудить читателя к размышлению о Троице. Простая истина состоит в том, что без Троицы нет христианства. Другая простая истина: троичное богоявление раскрывается на страницах Священного Писания и тесно связано с человеческой способностью к ее пониманию. И еще одна истина — в том, что христианская вера тесно связана с знанием, точнее с богопознанием.
Итак, как можно объяснить и понять Бога, существо Которого превосходит любое человеческое понимание по своей безграничности и непознаваемости? Это, перефразируя один из текстов Ветхого Завета, сродни тому, как “горшок может объяснить природу своего мастера-гончара”. Горшок, естественно, этого сделать не может, но тот Мастер, Который создал нас, сотворил нас по Своему образу. В самой структуре нашего бытия заложено не только желание общения с Богом, но и врожденная способность к богопониманию.
В своей “Исповеди” Августин пишет: «Ты (Бог) создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе» [1]. Тот образ Бога, который запечатлен в человеческом естестве, является образом триединого Бога. В самом акте творения человека участвовали все три ипостаси Троицы: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, и по подобию Нашему … И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его» (Быт.1:26–27). Почему в книге Бытие 1:26 Бог не говорит в единственном числе: «Сотворю Я человека по образу Своему,» но ссылается на «Наш» образ? Кто это «Мы»? В то же время, в первой книге Моисеевой (1:27) мы находим, что Бог сотворил человека “по образу Своему” (единственное число).
Похоже, что 26 стих первой главы книги Бытие указывает на совет, который держал Бог, а 27 стих повествует о самом акте творения. С кем советовался Бог прежде, чем сотворить человека? С ангелами, как после Филона Александрийского считали иудейские комментаторы? Но ангелы — суть служебные духовные существа — и об их участии в процессе творения человека ничего не говорится. Нигде мы не находим ссылок на то, что человек был сотворен также и по образу ангельскому. В обоих стихах речь идет об одном образе.
С кем может советоваться Бог, когда «ведомы Богу от вечности все дела Его» (Деян.15:18). Традиционным толкованием этого текста в христианстве было ветхозаветное указание на Троицу, которое получило более полное раскрытие в новозаветный период. Дух Святой (Дух Божий) непосредственно упоминается с самого начала процесса творения (Быт.1:2). Пролог евангелия от Иоанна однозначно указывает на предвечное бытие Сына Божьего, через Которого наш мир и все, что его наполняет, было сотворено (Иоан.1:1–3). Исайя пророчествовал о Нем, как о Советнике (Ис.9:6). Предвечный Божий Сын, понимаемый в христианской мысли не только как Логос (Слово), но и как София (Мудрость), представлен в качестве участника творения (Прит.8:27–31).
Таким образом, практически с самых первых страниц Библии мы обнаруживаем ссылки на троичность Бога и неотъемлемость троичного богопонимания как правильного основания для веры. Более того, участие Сына Божьего в творении и, особенно, в совете Троицы по поводу сотворения человека, также указывает на ту сотериологическую роль, которую Христос примет на Себя по воплощении, став одним из нас. Он не только участвовал в первоначальном сотворении человека, но, когда пришла полнота времени (Гал.4:4), воспринял человеческую природу в единство своего Божества.
Христианство — религия Богочеловечества. Если бы Христос не был Богом, тогда мы не были бы спасены Богом, а если мы не спасены Богом, то кто, кроме Бога может нас спасти? А если Христос Бог, то как мы верим в одного Бога, где и Отец — Бог и Сын — Бог? А кто тогда Дух Святой? Тоже Бог.
Теперь немного о связи веры с знанием. Мы часто разграничиваем категории веры и знания, иногда доходя до абсурдной поляризации веры и как иррационального знания, и как рационального. Однако, это характерное разграничение веры и знания, ставшее популярным в эпоху Просвещения, далеко от того, как ранние и средневековые христиане понимали значение веры. Вера не состоит в том, что нам надо просто верить. Что вообще это значит — «просто верить»? Неужели вера христиан подобна вере детей в добрых фей, Бабу Ягу или Деда Мороза?
Когда Христос советует нам уподобляться детям, мне кажется, что Он не хочет сказать, чтобы мы впадали в детство. Естественно, это иррационально — верить в Деда Мороза, но христианская вера должна вести к познанию. Нельзя верить, не ища понимания, в то, во что мы верим. Нельзя верить в Бога, не соприкасаясь с тринитарной сущностью его бытия. Мы верим в то, что открыто в Священном Писании, и что продолжает открываться нам под водительством Духа Святого.
Мы также значительно обогащаемся, когда знакомимся с духовным опытом тех, кто прошел христианский путь до нас. Глубина божественного откровения часто теряет нужное содержание без богословского осмысления. Оно либо обретает форму слепой, неразумной веры или становится похожим на примитивный догматизм. Одна из трагедий современного христианства — практическое отсутствие интереса к систематическому изучению богословия. Значительные богатства христианской мысли просто пылятся на книжных полках, пока новые энтузиасты пытаются воссоздать «правильное», «первоначальное» христианство или просто живут иллюзией, что их церковь представляет из себя иерусалимскую церковь первого века.
В Новом Завете написано, что Бог избрал не мудрых мира сего (1Кор.1:27). Здесь совсем не имеется в виду, что Богу нужны не желающие ни во что вникать и слепо верующие последователи. Простота веры — не в простом неведении относительно предмета веры, а в доступности понимания Бога через веру. Вера без знания — это вера в Деда Мороза и Бабу Ягу. Тот же Августин в своей “Исповеди” писал: «Мудрое и глупое — это как пища, полезная или вредная, а слова, изысканные и простые, — это посуда, городская и деревенская, в которой можно подавать и ту, и другую пищу» [2].
Стремление к гармонии нашего духовного опыта с библейским божественным откровением — необходимый фактор в нашем духовном развитии, но он невозможен без тяги к познанию. Когда Ансельм Кентерберийский провозгласил девизом своего богословского изыскания веру, ищущую понимания (fides quaerens intellectum), он отнюдь не пытался заменить необходимость веры интеллектуально ориентированным рассуждением, где «правильно» составленный метод философского рассуждения необходимо приведет к желаемому результату познания истины.
Говоря другими словами, нельзя верить в Бога, Которого мы не хотим знать. Само значение слова «вера» в греческом языке подразумевает наличие понимания, которое тесно связано с надежностью, уверенностью, истиной и посвященностью. Мы верим в то, что Бог нам открыл во Христе. Любое откровение не может существовать без понимания, а понимание — без веры (ср. Иоан.6:69; 8:31-32; 17:8). Христианская вера неотделима от христианского исповедания. Практически все символы веры, особенно, начиная с четвертого века, имеют весьма недвузначное определение Бога в его троичности. Без Троицы нет христианства.
Владимир Харламов - доктор философии (Ph.D., Drew University, США). Преподаватель программы Doctor of Ministry в Drew University. Специалист в области патристики. Автор книги "The Beauty of the Unity and the Harmony of the Whole: The Concept of Theosis in the Theology of Pseudo-Dionysius the Areopagite" (2009).
